Let the world change you and you can change the world
Название: Неудачная шутка
Автор: kyuzizi
Бэта: jongki
Фэндом: Infinite
Пейринг: Сонёль/Ухён
Размер: Драббл
Жанр: Слэш
Рейтинг: NC-17
1706 словНамстар, получив в очередной раз по щам от Ховона за попытки достать маннэ, грустно валялся на полу в гостиной и размышлял о том, как несправедливо устроен этот мир. Отчаянно хотелось напакостить. Но Сонгю, Мёнсу и Дону куда-то ушли, Хоя не спускал с Ухёна глаз, а Сонджон прятался за его спиной, предчувствуя опасность.
Намстар обвёл комнату скучающим взглядом и задержал его на Сонёле, копающимся в ноутбуке. Последний, как будто почувствовав, поднял на Ухёна глаза. Намстар развязно улыбнулся. Сонёль поёжился и, решив, что вокалист может не правильно истолковать его взгляд, на всякий случай, передвинул ноутбук и сел к нему спиной.
Ухён вдруг преисполнился надеждой, прикинул в уме возможные варианты и стал медленно подползать к Ёлю, чтобы ненароком не спугнуть.
Сонёль окаменел от ужаса, когда почувствовал, что чьи-то наглые руки уверенно обнимают его со спины, а пальцы тянутся к горловине его футболки.
– Сонёёёёёёль, – с жаром протянул Намстар в ухо младшему, оттягивая ворот футболки, оголяя ключицы. – Покажи мне свою родинку.
Ёль кинул беспомощный взгляд на Хою в немой просьбе о спасении. Танцор же не обращал на этих двоих никакого внимания. Маннэ не трогают – и ладно.
– Ты чего так напрягся? – Намстар не унимался, гладя кончиками пальцев кожу вокруг родинки Сонёля.
– Ухён, ты совсем обалдел?! – наконец, выпалил Ёль. – Ты чего творишь вообще?
– Ты так хорош в последнее время, – прошептал вокалист в ухо младшему, стараясь, чтобы голос звучал как можно томнее. – Мне так и хочется тебя потискать.
– А-а-атвали, – заикаясь, произнёс Сонёль и предпринял неудачную попытку слинять, но это оказалось не так-то просто: оттренированный на лидере захват Намстара был крепче, чем казалось на первый взгляд.
– Эй, вы там, – подал голос Ховон. – Может, уединитесь и перестанете мне ребёнка пугать?
Сонёль хотел было громко возмутиться, но Намстар резко сжал свои, и без того, крепкие объятья, в результате чего получилось издать только тонкий жалобный писк.
– Отличная идея! – просиял Ухён и с жаром зашептал на ухо Сонёлю, почти касаясь его губами. – Пошли, я знаю место получше.
С этими словами он поднял сопротивляющегося и возмущённо орущего Ёля с пола и, не расцепляя захват, стал подпихивать его в сторону ванной комнаты. В дверном проёме случилась небольшая заминка, потому что Сонёль, в жалкой попытке уцелеть, упёрся руками и ногами в дверной косяк, отчаянно мотал головой и вопил, чтобы этот сумасшедший перестал его пугать и оставил в покое. Ухён не растерялся – упёрся коленкой младшему в зад и надавил со всей силы. Сонёль влетел в комнату, как пробка от шампанского, которое предварительно хорошенько потрясли.
Всё происходящее дальше Хоя и Сонджон, подслушивающие из кухни, боялись себе представить. Маннэ жмурился и тряс головой, а танцор закрывал ладонями его уши, хмурился и ворчал: «Где это видано? Средь бела дня! Совсем сдурели!»
В это время Сонёль, запрыгнув в ванную и прижавшись к стенке, выпученными глазами смотрел на Ухёна, который развязно улыбался, преграждая единственный путь к свободе.
– Слушай, Намстарчик, – затараторил Ёль. – Ну чего ты до меня докопался, а? Приставай к лидеру! Он вроде непротив!
– Скукота… – картинно зевнул вокалист. – Сонгю уже даже не сопротивляется. Не интересно.
Сонёль страдальчески пискнул, понимая, что уговорами от Ухёна не отделаться и стоит придумать отмазку поубедительней. Но так как времени было катастрофически мало, а Намстар уже стал надвигаться на него, пуская слюни, то Ёль решил пойти от обратного. В один миг, притворившись расслабленным и не заинтересованным, он, с видом, как можно более равнодушным, вылез из ванной, снял с себя майку и кинул Ухёну в лицо.
– Ну, ок. Трахаться, так трахаться.
Намстар опешил. Наблюдая за тем, как Сонёль возится со штанами и носками Ухён судорожно соображал, в каком месте просчитался, и когда его забава перестала быть смешной.
Сонёль, раздевшись до трусов, включил воду в ванне, обернулся к вокалисту и распахнул объятья, мол «налетай».
Ухён медлил и часто моргал. Одно дело дурачиться с лидером, где ничего серьёзного, а совсем другое – запираться с Сонёлем в ванной. Предательски хотелось завизжать и сбежать. Но проигрывать – не в ухёновской натуре. Он решил, что Ёль блефует и до конца всё равно не дойдёт, и уж тогда Ухён над ним постебётся от души.
Приняв правила игры, Намстар стал медленно раздеваться, аккуратно складывая вещи на крышку корзинки с грязным бельём и попутно раздавая указания Ёлю:
– Заткни пробкой и налей пены для ванны.
– Ты мыться собрался или трахаться? – язвительно отметил Сонёль.
– Одно другому не мешает, – деловито отозвался Ухён, слишком долго разглаживая свои свёрнутые джинсы.
Ёль хмыкнул и пожал плечами. Сделав всё, о чём просил вокалист, он встал в позу «руки в боки» и вопросительно посмотрела на него, мол: «Ну что, у принцессы будут ещё какие-то пожелания?». Намстар явно был не готов к такому повороту событий. Слишком наглый и уверенный Сонёль его пугал, но выставлять себя трусом вовсе не хотелось. Поэтому Ухён тянул время из последних сил. Ёль, неожиданно быстро вжившись в роль, устало закатил глаза и одним резким движением стянул с себя трусы и уставился в упор на Ухёна.
Намстар сглотнул. Дело явно запахло жаренным. Вокалиста сдала паника в глазах, поэтому, когда он ломанулся к двери и даже немного приоткрыл её, Сонёль успел его догнать и с силой захлопнуть дверь, прижав к ней Намстара лицом.
– Что это ты задумал, а? – прошипел он сквозь зубы.
Ухён испуганно обернулся, чувствуя, как Ёль крепко прижимается своими бёдрами к его заднице. Губы парня оказались так близко к губам вокалиста, что тот, не успев среагировать, лишь растерянно округлил глаза, когда Сонёль впился в них поцелуем. По телу Намстара пробежала дрожь. Он, чувствуя всю абсурдность ситуации, вдруг осознал, что не может пошевелиться, отдаваясь во власть наглых рук Сонёля, одна из которых уже залезла ему в трусы и, сначала немного сжав член, начала водить вверх-вниз. И тот предательски затрепетал, наливаясь кровью, сдавая хозяина с потрохами. Ухён застонал прямо в губы Ёля, чувствуя, как одновременно с ним возбуждается член, трущийся о его задницу. Сонёля как будто бес попутал. Собираясь изначально лишь проучить Намстара, он завёлся так, что уже не мог себя контролировать, мечтая лишь об одном – отыметь этого наглого парня так, что бы ему впредь неповадно было. Чувствуя в руке пульсацию его члена, слыша эти развратные стоны, Ёль вдруг подумал, что не видел в жизни картины более возбуждающей, чем поверженный Ухён. Он стал быстрее водить рукой по уже возбуждённому члену вокалиста, нагло кусать его губы, посасывать язык, заставляя того стонать от удовольствия и царапать ногтями дверь. Запустив пальцы свободной руки в волосы Намстара, Сонёль потянул за них, отмечая, что вокалист уже сам трётся о его член своими ягодицами, дышит прерывисто и, кажется, уже на пределе. Ухён, в экстазе позабыв о том, что такое стыд, откинул голову на плечо Ёля, подставляя свою шею под поцелуи-укусы. Закусывая губу и издавая такие пошлые и громкие стоны, он вдруг осознал, что хочет чего-то большего. Сонёль, как будто прочитав его мысли, отпустив волосы, поднёс пальцы ко рту Намстара и прошептал в самое ухо:
– Оближи.
Глядя на то, как Намстар послушно посасывает его пальцы, играет с ними языком, у Ёля заныло в паху так, что эрекция стала уже болезненной. Поэтому он, не мешкая больше, стянул вниз, насколько позволяла длина рук, трусы Ухёна и засунул в него палец. Намстар зашипел от неожиданного и такого наглого проникновения.
– Тихо, тихо, – зашептал Сонёль в ухо вокалиста, посасывая мочку и толкаясь языком внутрь.
– Твою мать, – простонал Ухён, когда Ёль, введя второй палец, задел простату. – Ещё, пожалуйста, ещё.
Сонёля слепило от возбуждения, когда он чувствовал, как Намстар сам насаживается на его пальцы. Не выпуская из руки его член, Ёль понимал, что входить в Ухёна в сухую – удовольствие сомнительное для обоих парней. Поэтому, оторвавшись от вокалиста, он обернулся и дотянулся до жидкого мыла, стоящего у раковины. Смазав свой член, он на всякий случай ещё раз засунул в Намстара пальцы, что бы убедиться, что тот растянут достаточно. Три пальца проходили вполне свободно.
– Готов? – прошептал Сонёль в ухо парня. Тот, зажмурившись и прикусив нижнюю губу, утвердительно кивнул.
И тогда Ёль стал медленно вводить в Ухёна свой член. Намстар зашипел от неожиданной боли и застонал сквозь плотно сжатые зубы. Сонёль остановился, давая вокалисту возможность привыкнуть, жадно заглядывая в его лицо и впитывая каждую эмоцию, отражённую на нем. Через некоторое время он протолкнулся ещё немного внутрь, сдерживаясь из последних сил. Отметив, что Ухён больше не шипит сквозь зубы, он вошёл в него до предела. Намстар протяжно то ли выдохнул, то ли ахнул, то ли и то, и другое, упёрся лбом в стену и сглотнул. Ёль растерялся.
– Да двигайся ты уже, – прорычал Ухён, чувствуя, что не выдержит больше ни минуты этой томительной пытки.
И у Сонёля вдруг сорвало крышу. Он начал толкаться в Намстара на какой-то запредельной скорости, одной рукой придерживая его за бедра, а второй упираясь в дверь. Сладкая истома разливалась по всему телу, в венах бурлила кровь, в висках стучало. Всё было так неправильно и от того нереально возбуждающе. Чувствовать, как Намстар прогибается и стонет, оказалось для Сонёля чересчур потрясающим зрелищем. Заметив, как Ухён начал ласкать себя в такт толчкам Ёля, тот почувствовал, что уже на пределе. Он навалился на вокалиста и почти прорычал в самое ухо:
– Я сейчас кончу! – и укусил его за плечо.
Намстар застонал как-то гортанно, срывая голос, хрипя и выгибаясь, забрызгивая своим семенем дверь и пол под ногами. Сонёль толкнулся ещё пару раз, крепко сжал бёдра вокалиста, вошёл в него до предела и, закусив губу и откинув голову назад, кончил в него, чувствуя, как вырывающийся из горла стон звучит как-то странно, будто принадлежит не ему. У Ухёна подкашивались ноги, и сбившееся дыхание никак не восстанавливалось.
Из краёв ванны вытекала вода прямо на пол, утекая в сток, расположенный в полу, оставляя лишь маленькие айсберги из пены. Сонёль вытер испарину, выступившую на лбу, о спину Намстара и посмотрел на ванну.
– Теперь можно и помыться, – парень улыбнулся, пытаясь восстановить дыхание.
Потянув Ухёна за руку, он подтолкнул его вперёд, укладывая в тёплую воду, а сам повернул ручку крана, выключая. Вода шумным потоком хлынула с краёв ванны, когда в неё погрузился сначала один парень, а потом и второй. Усаживаясь сверху непривычно размякшего Намстара, Сонёль на всякий случай потёрся ягодицами о его пах, а потом просто лёг сверху, утыкаясь носом в щёку парня и чувствуя, как чужие руки заключают его в объятья.
– Ну и козёл же ты, – наконец, заговорил Ухён и запустил пальцы во влажные сонёлевские волосы, чувствуя щекой, как тот улыбается.
– Отдохнём немного и, так и быть, я дам тебе возможность отомстить.
– О, я отомщу, уж поверь мне! – воодушевлённо зашипел вокалист, кусая губы парня, лежащего сверху.
И этих двоих почему-то сейчас совершенно не волновало, что изначально всё должно было оказаться всего лишь шуткой. Жалели ли они о том, что зашли так далеко?
«Определённо, нет», – улыбнулся в своих мыслях Намстар.
Автор: kyuzizi
Бэта: jongki
Фэндом: Infinite
Пейринг: Сонёль/Ухён
Размер: Драббл
Жанр: Слэш
Рейтинг: NC-17
1706 словНамстар, получив в очередной раз по щам от Ховона за попытки достать маннэ, грустно валялся на полу в гостиной и размышлял о том, как несправедливо устроен этот мир. Отчаянно хотелось напакостить. Но Сонгю, Мёнсу и Дону куда-то ушли, Хоя не спускал с Ухёна глаз, а Сонджон прятался за его спиной, предчувствуя опасность.
Намстар обвёл комнату скучающим взглядом и задержал его на Сонёле, копающимся в ноутбуке. Последний, как будто почувствовав, поднял на Ухёна глаза. Намстар развязно улыбнулся. Сонёль поёжился и, решив, что вокалист может не правильно истолковать его взгляд, на всякий случай, передвинул ноутбук и сел к нему спиной.
Ухён вдруг преисполнился надеждой, прикинул в уме возможные варианты и стал медленно подползать к Ёлю, чтобы ненароком не спугнуть.
Сонёль окаменел от ужаса, когда почувствовал, что чьи-то наглые руки уверенно обнимают его со спины, а пальцы тянутся к горловине его футболки.
– Сонёёёёёёль, – с жаром протянул Намстар в ухо младшему, оттягивая ворот футболки, оголяя ключицы. – Покажи мне свою родинку.
Ёль кинул беспомощный взгляд на Хою в немой просьбе о спасении. Танцор же не обращал на этих двоих никакого внимания. Маннэ не трогают – и ладно.
– Ты чего так напрягся? – Намстар не унимался, гладя кончиками пальцев кожу вокруг родинки Сонёля.
– Ухён, ты совсем обалдел?! – наконец, выпалил Ёль. – Ты чего творишь вообще?
– Ты так хорош в последнее время, – прошептал вокалист в ухо младшему, стараясь, чтобы голос звучал как можно томнее. – Мне так и хочется тебя потискать.
– А-а-атвали, – заикаясь, произнёс Сонёль и предпринял неудачную попытку слинять, но это оказалось не так-то просто: оттренированный на лидере захват Намстара был крепче, чем казалось на первый взгляд.
– Эй, вы там, – подал голос Ховон. – Может, уединитесь и перестанете мне ребёнка пугать?
Сонёль хотел было громко возмутиться, но Намстар резко сжал свои, и без того, крепкие объятья, в результате чего получилось издать только тонкий жалобный писк.
– Отличная идея! – просиял Ухён и с жаром зашептал на ухо Сонёлю, почти касаясь его губами. – Пошли, я знаю место получше.
С этими словами он поднял сопротивляющегося и возмущённо орущего Ёля с пола и, не расцепляя захват, стал подпихивать его в сторону ванной комнаты. В дверном проёме случилась небольшая заминка, потому что Сонёль, в жалкой попытке уцелеть, упёрся руками и ногами в дверной косяк, отчаянно мотал головой и вопил, чтобы этот сумасшедший перестал его пугать и оставил в покое. Ухён не растерялся – упёрся коленкой младшему в зад и надавил со всей силы. Сонёль влетел в комнату, как пробка от шампанского, которое предварительно хорошенько потрясли.
Всё происходящее дальше Хоя и Сонджон, подслушивающие из кухни, боялись себе представить. Маннэ жмурился и тряс головой, а танцор закрывал ладонями его уши, хмурился и ворчал: «Где это видано? Средь бела дня! Совсем сдурели!»
В это время Сонёль, запрыгнув в ванную и прижавшись к стенке, выпученными глазами смотрел на Ухёна, который развязно улыбался, преграждая единственный путь к свободе.
– Слушай, Намстарчик, – затараторил Ёль. – Ну чего ты до меня докопался, а? Приставай к лидеру! Он вроде непротив!
– Скукота… – картинно зевнул вокалист. – Сонгю уже даже не сопротивляется. Не интересно.
Сонёль страдальчески пискнул, понимая, что уговорами от Ухёна не отделаться и стоит придумать отмазку поубедительней. Но так как времени было катастрофически мало, а Намстар уже стал надвигаться на него, пуская слюни, то Ёль решил пойти от обратного. В один миг, притворившись расслабленным и не заинтересованным, он, с видом, как можно более равнодушным, вылез из ванной, снял с себя майку и кинул Ухёну в лицо.
– Ну, ок. Трахаться, так трахаться.
Намстар опешил. Наблюдая за тем, как Сонёль возится со штанами и носками Ухён судорожно соображал, в каком месте просчитался, и когда его забава перестала быть смешной.
Сонёль, раздевшись до трусов, включил воду в ванне, обернулся к вокалисту и распахнул объятья, мол «налетай».
Ухён медлил и часто моргал. Одно дело дурачиться с лидером, где ничего серьёзного, а совсем другое – запираться с Сонёлем в ванной. Предательски хотелось завизжать и сбежать. Но проигрывать – не в ухёновской натуре. Он решил, что Ёль блефует и до конца всё равно не дойдёт, и уж тогда Ухён над ним постебётся от души.
Приняв правила игры, Намстар стал медленно раздеваться, аккуратно складывая вещи на крышку корзинки с грязным бельём и попутно раздавая указания Ёлю:
– Заткни пробкой и налей пены для ванны.
– Ты мыться собрался или трахаться? – язвительно отметил Сонёль.
– Одно другому не мешает, – деловито отозвался Ухён, слишком долго разглаживая свои свёрнутые джинсы.
Ёль хмыкнул и пожал плечами. Сделав всё, о чём просил вокалист, он встал в позу «руки в боки» и вопросительно посмотрела на него, мол: «Ну что, у принцессы будут ещё какие-то пожелания?». Намстар явно был не готов к такому повороту событий. Слишком наглый и уверенный Сонёль его пугал, но выставлять себя трусом вовсе не хотелось. Поэтому Ухён тянул время из последних сил. Ёль, неожиданно быстро вжившись в роль, устало закатил глаза и одним резким движением стянул с себя трусы и уставился в упор на Ухёна.
Намстар сглотнул. Дело явно запахло жаренным. Вокалиста сдала паника в глазах, поэтому, когда он ломанулся к двери и даже немного приоткрыл её, Сонёль успел его догнать и с силой захлопнуть дверь, прижав к ней Намстара лицом.
– Что это ты задумал, а? – прошипел он сквозь зубы.
Ухён испуганно обернулся, чувствуя, как Ёль крепко прижимается своими бёдрами к его заднице. Губы парня оказались так близко к губам вокалиста, что тот, не успев среагировать, лишь растерянно округлил глаза, когда Сонёль впился в них поцелуем. По телу Намстара пробежала дрожь. Он, чувствуя всю абсурдность ситуации, вдруг осознал, что не может пошевелиться, отдаваясь во власть наглых рук Сонёля, одна из которых уже залезла ему в трусы и, сначала немного сжав член, начала водить вверх-вниз. И тот предательски затрепетал, наливаясь кровью, сдавая хозяина с потрохами. Ухён застонал прямо в губы Ёля, чувствуя, как одновременно с ним возбуждается член, трущийся о его задницу. Сонёля как будто бес попутал. Собираясь изначально лишь проучить Намстара, он завёлся так, что уже не мог себя контролировать, мечтая лишь об одном – отыметь этого наглого парня так, что бы ему впредь неповадно было. Чувствуя в руке пульсацию его члена, слыша эти развратные стоны, Ёль вдруг подумал, что не видел в жизни картины более возбуждающей, чем поверженный Ухён. Он стал быстрее водить рукой по уже возбуждённому члену вокалиста, нагло кусать его губы, посасывать язык, заставляя того стонать от удовольствия и царапать ногтями дверь. Запустив пальцы свободной руки в волосы Намстара, Сонёль потянул за них, отмечая, что вокалист уже сам трётся о его член своими ягодицами, дышит прерывисто и, кажется, уже на пределе. Ухён, в экстазе позабыв о том, что такое стыд, откинул голову на плечо Ёля, подставляя свою шею под поцелуи-укусы. Закусывая губу и издавая такие пошлые и громкие стоны, он вдруг осознал, что хочет чего-то большего. Сонёль, как будто прочитав его мысли, отпустив волосы, поднёс пальцы ко рту Намстара и прошептал в самое ухо:
– Оближи.
Глядя на то, как Намстар послушно посасывает его пальцы, играет с ними языком, у Ёля заныло в паху так, что эрекция стала уже болезненной. Поэтому он, не мешкая больше, стянул вниз, насколько позволяла длина рук, трусы Ухёна и засунул в него палец. Намстар зашипел от неожиданного и такого наглого проникновения.
– Тихо, тихо, – зашептал Сонёль в ухо вокалиста, посасывая мочку и толкаясь языком внутрь.
– Твою мать, – простонал Ухён, когда Ёль, введя второй палец, задел простату. – Ещё, пожалуйста, ещё.
Сонёля слепило от возбуждения, когда он чувствовал, как Намстар сам насаживается на его пальцы. Не выпуская из руки его член, Ёль понимал, что входить в Ухёна в сухую – удовольствие сомнительное для обоих парней. Поэтому, оторвавшись от вокалиста, он обернулся и дотянулся до жидкого мыла, стоящего у раковины. Смазав свой член, он на всякий случай ещё раз засунул в Намстара пальцы, что бы убедиться, что тот растянут достаточно. Три пальца проходили вполне свободно.
– Готов? – прошептал Сонёль в ухо парня. Тот, зажмурившись и прикусив нижнюю губу, утвердительно кивнул.
И тогда Ёль стал медленно вводить в Ухёна свой член. Намстар зашипел от неожиданной боли и застонал сквозь плотно сжатые зубы. Сонёль остановился, давая вокалисту возможность привыкнуть, жадно заглядывая в его лицо и впитывая каждую эмоцию, отражённую на нем. Через некоторое время он протолкнулся ещё немного внутрь, сдерживаясь из последних сил. Отметив, что Ухён больше не шипит сквозь зубы, он вошёл в него до предела. Намстар протяжно то ли выдохнул, то ли ахнул, то ли и то, и другое, упёрся лбом в стену и сглотнул. Ёль растерялся.
– Да двигайся ты уже, – прорычал Ухён, чувствуя, что не выдержит больше ни минуты этой томительной пытки.
И у Сонёля вдруг сорвало крышу. Он начал толкаться в Намстара на какой-то запредельной скорости, одной рукой придерживая его за бедра, а второй упираясь в дверь. Сладкая истома разливалась по всему телу, в венах бурлила кровь, в висках стучало. Всё было так неправильно и от того нереально возбуждающе. Чувствовать, как Намстар прогибается и стонет, оказалось для Сонёля чересчур потрясающим зрелищем. Заметив, как Ухён начал ласкать себя в такт толчкам Ёля, тот почувствовал, что уже на пределе. Он навалился на вокалиста и почти прорычал в самое ухо:
– Я сейчас кончу! – и укусил его за плечо.
Намстар застонал как-то гортанно, срывая голос, хрипя и выгибаясь, забрызгивая своим семенем дверь и пол под ногами. Сонёль толкнулся ещё пару раз, крепко сжал бёдра вокалиста, вошёл в него до предела и, закусив губу и откинув голову назад, кончил в него, чувствуя, как вырывающийся из горла стон звучит как-то странно, будто принадлежит не ему. У Ухёна подкашивались ноги, и сбившееся дыхание никак не восстанавливалось.
Из краёв ванны вытекала вода прямо на пол, утекая в сток, расположенный в полу, оставляя лишь маленькие айсберги из пены. Сонёль вытер испарину, выступившую на лбу, о спину Намстара и посмотрел на ванну.
– Теперь можно и помыться, – парень улыбнулся, пытаясь восстановить дыхание.
Потянув Ухёна за руку, он подтолкнул его вперёд, укладывая в тёплую воду, а сам повернул ручку крана, выключая. Вода шумным потоком хлынула с краёв ванны, когда в неё погрузился сначала один парень, а потом и второй. Усаживаясь сверху непривычно размякшего Намстара, Сонёль на всякий случай потёрся ягодицами о его пах, а потом просто лёг сверху, утыкаясь носом в щёку парня и чувствуя, как чужие руки заключают его в объятья.
– Ну и козёл же ты, – наконец, заговорил Ухён и запустил пальцы во влажные сонёлевские волосы, чувствуя щекой, как тот улыбается.
– Отдохнём немного и, так и быть, я дам тебе возможность отомстить.
– О, я отомщу, уж поверь мне! – воодушевлённо зашипел вокалист, кусая губы парня, лежащего сверху.
И этих двоих почему-то сейчас совершенно не волновало, что изначально всё должно было оказаться всего лишь шуткой. Жалели ли они о том, что зашли так далеко?
«Определённо, нет», – улыбнулся в своих мыслях Намстар.
не нуууу плииииииииииииииииииииииииииин
вот это прекрасное начало дня ящитаю
Спасибо
даже Ухена сделать пассивом
Все утро хотелось почитать что-нибудь пошлое, и вот ЭТО!
Пап, спасибо, не дал умереть ребенку!!!!!!!!!!!!!
ребёнок, обращайся, если что! Не дадим тебе умереть
И даже знаю, про кого
думаю не только ты знаешь
да ну?
да ну?
ну ты ж умеешь палится
знаешь, у меня иногда бывают и внезапности
да ладно..... но как-то даж внезапности и те ты палишь))))
пусть мама и говорит, раз она типа все знает
стрелочник...это твои желания.... те и озвучивать)))) че ты все на омму валишь
стрелочник...это твои желания.... те и озвучивать)))) че ты все на омму валишь
нет уж, ты озвучивай - я хочу знать, угадал ты или нет))))
Хен, не, ну правда - как так можно?
*растекается в сопле-слюнях*
Спасибо за такое утро чудесное))
Пишет Selena Min:
читать дальше
поднимите мне векиподотрите мне слюни! кто-нибудь!это было горячо. теперь надо собрать невнятно мявкающего себя и унести заниматься делами.
только вот...КАК?!
спасибо~
и дооо, Ёль сверху! **Я смотрю этот факт тя оч радует
Selena Min, ну так я и сказал, что у меня не один вариант
Ёлю определённо идёт быть сверху
Я вот тоже не могу себя заставить работать :с
Nicky Spell Mash, Selena Min, вы разродитесь уже когда-нибудь?
а чего мне расстраиваться?
меня, может, от гордости распирает XDDD